Т. Кристин - Дом тихой смерти [Кристин Т. В. Дом тихой смерти; Рой Я. Черный конь убивает по ночам; Эдигей Е. Отель «Минерва-палас»]
— Вы очень верно заметили, комиссар, именно война. И началась она не сегодня, велась втихую, вот только сегодня пойдет уже в открытую. Самая настоящая война с жестоким и умным врагом!
— У меня найдется несколько отличных стрелков, но вот особой, снайперской винтовки нет… И никаких специальных приборов для стрелка тоже нет, обычное табельное оружие.
— Что ж придется ограничиться этим. Отберите самых метких стрелков, найдите для них самое удобное укрытие, лучше в доме по другую сторону улицы. И они первые откроют огонь, когда вы броситесь в атаку. Пусть стреляют в человека, поставленного на страже на втором этаже. Хорошо бы им удалось его обезвредить.
— Стрелять вот так сразу, без предупреждения? — не понял комиссар. — Не предложив сдаться?
Для шведского полицейского, действующего обычно по принятым в этой стране канонам, такое распоряжение было полной неожиданностью, являлось прямым нарушением норм полицейской этики. Такое просто в голове не укладывалось.
— Всю ответственность беру на себя, — успокоил стража порядка представитель тайной полиции. — Я знаю, с кем мы имеем дело, и уверяю вас — лучше стрелять без предупреждения, чем потом хоронить ваших людей. Повторяю — за всю операцию и ее последствия отвечаю я!
— Слушаюсь! — щелкнул каблуками комиссар. В конце концов, этот представитель тайной полиции был намного выше его по званию и наверняка знал, что делает. В таких случаях устав предписывал комиссару подчиниться.
— И вот еще что, — добавил старший по званию. — Это война, а на войне всякое случается. Если мне придется выбыть из акции, верховное командование переходит к вам, комиссар.
— Слушаюсь! — снова щелкнул каблуками комиссар.
— Кто поставлен вами во главе группы, действующей со стороны озера?
— Мой первый заместитель Кьелл Альбиен. Он со своими людьми уже давно в засаде на задах дома. А теперь, раз уж мне, возможно, придется руководить операцией, хотелось бы в общих чертах знать о ее целях.
— Вы правы, комиссар. Так вот, слушайте внимательно. Кроме преступников, в доме находятся двое человек, захваченных ими. Один из них польский профессор, пожилой, седовласый толстяк. Второй — бразилец, молодой человек с черными напомаженными волосами, сразу его узнаете, волосы аж блестят. При перестрелке желательно не задеть этих двух, а если они окажутся ранеными или… мало ли что еще, если увидите, что нуждаются в помощи, постарайтесь эту помощь немедленно им оказать. И самое главное. В вилле необходимо найти коричневый кожаный портфель с цепочкой и замком, которыми портфель крепится на запястье. Ни в коем случае не пытайтесь открыть этот портфель, даже не подпускайте к нему и постарайтесь обращаться с ним как можно бережнее. Этот портфель под конвоем надо как можно скорее доставить в управление «Шведского атома». Все понятно? Я открываю вам государственную тайну, но в перестрелке всякое может случиться, и тогда вам придется обо всем этом позаботиться. Все понятно? Важно не упустить никого из бандитов, постараться взять живыми, но в случае чего — не дать уйти.
Слова «Шведский атом» очень многое прояснили комиссару, теперь он уже не удивлялся необходимости брать штурмом виллу и понял, какое ответственное задание ему поручается.
— Так точно! — гаркнул он. — Постараюсь оправдать доверие.
— Тогда пока расстанемся. Я извещу вас о готовности моей группы, вы же сообщите нам, когда следует приступать к штурму здания.
И Бертиль Свенссон кружным путем поспешил к группе полицейских, спрятавшихся у озера. Отобрав из них восьмерых, в том числе и упомянутого комиссаром Кьелла Альбиена, Свенссон быстро и четко ознакомил эту штурмовую группу с их задачей, а остальным велел прикрывать их огнем и держать под обстрелом все окна в доме, выходящие на эту сторону. Пока преступники вряд ли заметили полицейских: укрытые за деревьями или в высокой траве, они были совершенно незаметны для наблюдателей в вилле.
Потекли напряженные минуты ожидания. Но вот из маленькой рации послышался голос комиссара:
— Машина стоит на Страндлинден недалеко от виллы. Человек на втором этаже не спускает с нее глаз и не отходит от окна. Смотрит в бинокль. Нет, не похоже, что встревожен, вроде просто насторожился и наблюдает. Двое моих стрелков держат его на мушке.
— Пошли! — скомандовал Бертиль Свенссон и первым перемахнул через сетку ограждения, точно так же, как это сделал два часа назад Михал Выганович. За ним устремились полицейские и, помогая друг другу, тоже преодолели препятствие. Оказавшись по ту сторону сетки, все притаились в траве.
— Все еще торчит в окне! — докладывал комиссар.
Подняв руку и дав знак своей группе, Свенссон большими прыжками преодолел те несколько метров открытого пространства, которые отделяли полицейских от первых кустов. В кустах опять залегли. И так, короткими перебежками, вслед за руководителем группы, небольшой отряд полицейских добрался до дома. Велев им прижаться к его белым стенам, Свенссон сам принялся изучать возможности проникновения в дом. Можно вышибить входную дверь, можно вломиться через окна на террасе, но это слишком рискованно. Нет ли другой возможности? Шаг за шагом двигаясь вдоль стены вокруг дома, Свенссон добрался до дверцы, ведущей куда-то под террасу. Она была неплотно закрыта. Вина Ганса, что, упоенный успехом своей задумки, он легкомысленно оставил дверь незапертой, а может, просто о ней забыл.
Подозвав взмахом руки первых трех полицейских, офицер тайной полиции приказал:
— Двое идут со мной. Оружие наготове, стрелять в каждого, кто попадется под руку, за исключением полного седого старика и молодого высокого бразильца с черными блестящими волосами. Этим велеть только «руки вверх». Вы же, — обратился он к третьему полицейскому — возвращайтесь к остальным, велите им подтянуться к террасе и быть начеку. Услышав стрельбу в доме, вышибайте окна на террасе или дверь, врывайтесь в дом и подключайтесь к операции. А если будет царить тишина, входите в дом вот через эту дверь. Старшим оставляю Кьелла Альбиена.
— Понятно! — отсалютовал полицейский и, с соблюдением всех мер предосторожности, по стеночке, отправился к товарищам.
Бертиль Свенссон осторожно стал открывать дверь. Когда образовалась щель, достаточная для того, чтобы в нее проскользнуть, он резко толкнул дверь, прижав ее к стене, и одним прыжком преодолел узенький коридорчик. Оба полицейских подстраховывали его сзади держа пистолеты наготове со взведенными курками.
Однако ничего не произошло. Коридорчик оказался пустым и упирался в небольшую дверцу. Свенссон взялся за ручку, но дверца оказалась запертой.
— Отмычка есть у кого? — бросил он полицейским.
— У Теда Луда, — ответил один из них. — Он у нас специалист по открыванию дверей. Сбегать за ним?
Тут где-то в глубине дома раздался выстрел. Один-единственный, после чего опять воцарилась тишина. Нельзя было терять время.
— А ну-ка, мальчики, давайте поднажмем! — приказал офицер, и все трое с силой навалились на дверцу. Под напором трех крепких тел дерево прогнулось, и замок, тихо щелкнув, отпустил.
Полицейские оказались в просторном помещении, откуда лестница вела на первый этаж, а несколько дверей — в какие-то другие подвальные помещения. Свенссон, не останавливаясь, понесся по лестнице вверх. Дверь на первом этаже заперта не была и, толкнув ее, полицейские вбежали в светлый квадратный холл. Вот эта дубовая дверь, запертая на цепочку, несомненно была парадной дверью виллы.
Подбежав к ней, Свенссон как можно тише снял цепочку с двери и отодвинув засов, приоткрыл дверь. Да, да, большой стальной засов, каких в Швеции уже давно никто не ставит на дверях. Выглянув, полицейский увидел плитки дорожки, ведущей к калитке. Он не ошибся, парадная дверь. Теперь комиссару будет легче проникнуть в дом.
Покончив с дверью, он вернулся к полицейским, ожидающим его посередине холла. Затаив дыхание, прислушивались. Из-за одной из четырех дверей, ведущих в комнаты первого этажа, слышались какие-то звуки, как будто кто-то передвигал мебель. А вот раздался громкий стук опрокинутого кресла.
— Это здесь! — шепнул один из полицейских, подходя к двери.
— За мной! — крикнул офицер.
И бросившись к двери, резко распахнул ее, а сам отскочил в сторону, прижавшись к стене. Меры предосторожности оказались излишними, никто не собирался стрелять в офицера.
У самой двери, на полу большой комнаты неподвижно лежало огромное тело какого-то детины, двое других мужчин боролись посередине комнаты. Один из них душил другого за горло, а тот, пытаясь освободиться, молотил руками противника по голове.
В кресле у стены, как зритель в театре, неподвижно сидел, глядя на дерущихся, седоволосый полный человек.
